А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
Музыкальный аппарат рядом с водителем работал слишком громко. Глеб забыл, как он называется. Тонкий мужской голос пел по-английски: "Никто никогда не умирает..." - Нездешние, ребята? - оглянулся водитель. - Из Москвы, - сказал Алик. - О-о. Ну и как там нынче? Прижал, говорят, Андропов-то? - Было по зиме. А теперь - так. Слегка. Кисель, в общем. - Щас пассажир анекдот рассказал. Смешной. Склеил американец москвичку, о цене договаривается. Пятьдесят долларов хочешь? Нет, говорит. А сто? Не-а. А пятьсот? Не хочу. Так чего же ты хочешь? Уберите "першинги" из Европы! Алик вдруг захохотал. Глеб засмеялся, вторя, хотя ничего не понял. - Что, не слыхали? - обрадовался водитель. Они еще о чем-то говорили с Аликом, но Глеб уже не слышал. Страшно, думал он, я здесь всего четыре дня, почти все время просидел в четырех стенах, слушая это их радио и читая газеты... и мне уже безумно скучно здесь. Конечно, я неправ. Но мне совсем не хочется глазеть вот на эти темно-серые громадные дома с дурацкими колоннами, и мне совсем неинтересны эти машины, все внутренне одинаковые, а внешне хищные и неискренние, и даже эти люди, выросшие и живущие среди этих зданий и этих машин. Я неправ, несправедлив. Но что-то, наверное, есть от истины в этих первых ощущениях... Зал с окошечками касс был полон. Алик поставил Глеба в хвост очереди, а сам пошел искать "альтернативный источник" - так он выразился. Через полчаса вернулся, похлопал Глеба по плечу - этот жест уже почти перестал его раздражать - и пошел к выходу. Глеб догнал его на улице. Алик останавливал такси. далее